Роботы утренней зари [ Сборник] - Айзек Азимов

— Но они так твердо убеждены в неприкосновенности планеты, что не поверят нам. Да и они тоже не отыщут быстро ту пару.

— А земные роботы? Он и собраны в пространствах между Городами. Может, кто-то из них уже знает о людях в этих местах.

— Эти люди — опытные роботехники, — возразил Дэниел. — Уж они-то присмотрят, чтобы ни один робот поблизости от них не знал об их присутствии: им просто прикажут забыть. Кроме того, земные роботы сравнительно простых моделей. Они предназначены для специальных задач: собирать урожай, пасти скот, работать в рудниках. Их трудно приспособить к такой общей цели, как ведение поиска.

— Что же остается, друг Дэниел?

— Мы сами должны найти этих двух людей и остановить их, и должны сделать это немедленно.

— И ты знаешь, где они?

— Нет, друг Жискар.

— Но если поисковая партия из землян, поселенцев и роботов не найдет их быстро, как сможем это сделать мы?

— Не знаю, но мы должны.

— Необходимость — еще не все, друг Дэниел. Ты обнаружил существование кризиса и мало-помалу добрался до его сути. Но это не поможет нам. Сейчас мы так же беспомощны, как если бы ничего не знали.

— Остался один шанс, — сказал Дэниел, — притянутый за ухо и вроде бы бесполезный, но у нас нет выбора, мы можем попробовать. Амадейро, боясь тебя, послал робота-убийцу, чтобы уничтожить тебя, и это может оказаться его ошибкой.

— А если этот бесполезный шанс не сработает?

Дэниел спокойно взглянул на Жискара:

— Тогда мы окажемся беспомощными, Земля погибнет, и человеческая история постепенно сойдет на нет.

Келдин Амадейро чувствовал себя несчастным. Гравитация Земли была на треть выше, чем на Авроре, воздух на треть плотнее, звуки и запахи вне жилища тоже неприятно отличались. Здесь не было домов, сколько-нибудь претендовавших на цивилизованность. Роботы построили различные убежища. Было много пищевых продуктов, и цивилизованные удобства, функционально адекватные, но отвратительно ненадежные во всех других отношениях. Хуже всего, что после довольно приятного утра настал ясный день, и слишком яркое земное солнце начало припекать. Скоро температура будет слишком высокой, воздух — слишком влажным. Еще появились жалящие насекомые. Амадейро сначала не понял, откуда у него на руках мелкие зудящие припухлости, но Мандамус объяснил ему.

— Проклятье) — бормотал Амадейро, почесываясь. — Они могут внести инфекцию!

— Я думаю, — сказал явно безразлично Мандамус, — что иногда они это и делают. Но не всегда же. У меня есть лосьоны для облегчения зуда, и можно жечь некоторые препараты, которых насекомые не переносят, но дело в том, что я и сам нахожу этот запах непереносимым.

— Зажгите их, — сказал Амадейро.

Мандамус продолжал тем же током:

— И я не хочу делать ничего лишнего, далее пустякового: запах и дымок увеличивают шанс обнаружить нас.

Амадейро презрительно сощурился:

— Вы сами неоднократно говорили, что в этот район никогда не заходят ни люди, ни роботы.

— Это верно, но не с математической точностью. Это социологическое наблюдение, и тут всегда возможны исключения.

Амадейро нахмурился:

— Лучший путь к безопасности — закончить проект. Вы сами сказали, что будете готовы сегодня.

— Это тоже социологический расчет, доктор Амадейро. Я должен быть готов сегодня, и я хотел бы этого. Но математически гарантировать не могу.

— А когда вы сможете гарантировать?

Мандамус развел руками:

— Доктор Амадейро, я, кажется, уже объяснил вам, но повторю еще раз: это дело заняло у меня семь лет. Я рассчитывал еще на несколько месяцев личного наблюдения за различными релейными станциями на земной поверхности. Я не могу теперь сделать это, потому что мы должны закончить до того, как нас засечет, а то и остановит этот робот Жискар. Это значит, что я должен делать проверку только через наших гуманоидных роботов на реле. Я не могу верить им, как самому себе. Я должен проверять и перепроверять их рапорты, и, может быть, мне придется посетить самому одно или два места, прежде чем я буду удовлетворен. Это займет несколько дней, ну может, одну-две недели.

— Две недели? Это невозможно. Сколько по-вашему, я могу терпеть эту планету, Мандамус?

— Сэр, в один из своих предыдущих визитов я оставался на этой планете почти год, а в другой — больше четырех месяцев.

— И это вам нравилось?

— Нет, сэр, но у меня была работа, и я делал ее, не жалея сил.

Мандамус холодно взглянул на Амадейро. Амадейро покраснел и сказал сдержанно:

— Ну, ладно, так на чем мы остановились?

— Я еще взвешиваю рапорты, которые приходят. Как вы знаете, мы работаем не с гладко налаженной лабораторной системой, Мы имеем дело с разнородной планетной корой. К счастью, радиоактивные материалы широко распространены, но в местах опасно тонких, и нам пришлось разместить в таких местах реле и оставить роботов: Если эти реле поставлены не так и не в правильном порядке, атомный усилитель заглохнет, и все эти годы тяжелой работы, всех трудов, пойдут насмарку. Может также случиться, что волна локализованного усиления будет иметь взрывную силу, что вызовет взрыв, а остальную часть коры не заденет. В обоих этих случаях ущерб будет незначительным, мы же хотим, доктор Амадейро, иметь радиоактивные материалы, чтобы значительная часть земной коры медленно, ровно, неуклонно становилась все более радиоактивной, так что Земля постепенно станет непригодной для жизни! Общественная структура планеты распадется, и Земля, как местопребывание человека отомрет. Я полагаю, доктор Амадейро, что вы хотите именно этого. Я описывал вам это в свое время, и вы этого хотели.

— Я и сейчас хочу этого, Мандамус. Не валяйте дурака.

— Тогда терпите, терпите дискомфорт, сэр, или уезжайте, а я через некоторое время все сделаю.

— Нет, — забормотал Амадейро, — я должен быть здесь, когда это будет сделано, но я ничего не могу поделать со своим нетерпением. На какое время вы рассчитали процесс? Я имею в виду, сколько времени пройдете начала первой волны усиления до того, как Земля станет необитаемой?

— Это зависит от степени усиления, с какой я начну Я еще точно не знаю, какая степень потребуется, потому что она зависит от эффективности реле, поэтому я подготовил вариантное управление. Я хочу установить период от одного до двух столетий.

— А если меньше?

— Если мы устанавливаем меньший режим, части земной коры быстрее станут радиоактивными, планета быстрее разогреется, и опасность возрастет. Это означает, что значительное количество населения не успеет вовремя уехать.